Тонкая СРЕДА-2021-2(18) (к №18)
публикация подготовлена по материалам издания:
Фернанду Кабрита. Книга о доме. Стихотворения в переводе с португальского И. Фещенко-Скворцовой. ― М.: ТЦ СредА, 2021, вышедшей в составе Книжной серии журнала/альманаха
Тонкая СредА.
Масиаш, Песнь 1
Без дома и без надежды,
пленник любви, в своей башне, Масиаш (33) Печальный поёт о несчастье быть человеком и быть богом.
Его голос касается деревьев, которые растут у стен и зубцов башен, касается их, как звуки печальной лютни,
как если бы он знал только ноты этой бесполезной и безнадёжной мелодии. Его песни не волновали неизменный предмет его любви.
Троваш (34), повторяемые им под ноябрьскими ветрами, ─ их рассеяла суровая зима.
По семи направлениям ветров разбросала их буря суровой рукой знойного сирокко.
— Ветер высок, как фронтон античного храма ─ ты отваживался говорить в своих меланхолических строках;
и ветер порой отвечал тебе.
Ты бежал с этим ветром и с волками и другими лесными зверями, бок о бок в светлом лунном сиянии.
Тебя видели птички на лесных тропах,
на узеньких тропинках, ведущих к городу. Ты пел. Ты пел, как всегда,
играя на бризах и на галопе дней.
Был ли ты счастлив? Кто знает? Та, для кого ты перебирал струны ветра, тебя не слышала.
И всё же ты пел, восторженный и бренный, точно одинокая пальма на каком-то острове, или одинокий волк без стаи,
или какой-то беспамятный бог, упавший с высоких вершин. Твой голос проходил портиками среди колонн.
Печальные мелодии скользили холодными предрассветными сумерками. Луч света улыбался в твоих глазах, превращая рассвет в майское утро, когда поля расцветали и если приходили дожди, то были они ещё благословенными. .
Ты был тогда, Масиаш, морем, спокойно колыхавшим корабли.
Масиаш, юноша.
Масиаш, трубадур, чей голос печален.
Масиаш, несшийся во весь опор вместе с конями.
Масиаш, вольный, встречавший свои пути лицом к лицу и спавший на соломе, знавшийся с завсегдатаями таверн и с отшельниками,
Масиаш, общавшийся со святыми и приветствовавший пилигримов. Женщины предлагали плоды и поцелуи у дорог
и народы спускались с холмов чтобы слушать тебя и видеть тебя, проходящего мимо.
Ты нёс им легенды и истории,
и все хотели узнать и услышать тебя.
Ты садился, с ветром за плечами, возле жниц, возле соотечественников. Косцы забывали о плате за тяжёлую работу и садились рядом с тобой. Ты пел баллады о Мерлине, о старец,
безнадёжной любви Ланцелота Озёрного, пел древние песни о нибелунгах,
стихи северных поэтов.
Ты владел, как провансальцы, словами и искусствами и, как они, имел привычку петь троваш.
Твой голос созывал богов,
и все ангелы останавливались и замолкали, чтобы услышать тебя. . Значит, ты был Матиаш чудесный,
Матиаш ─ самый свободный из всех свободных, Масиаш бездомный,
чья крыша слагалась из всех крыш, чьей периной была вся равнина
и пищей ─ вся пища в мире,
и любовью ─ вся любовь, какую мир мог бы дать,
и временем ─ вся вечность, текущая столетиями в бесконечность, и голосом всегда был голос ветров, голос бриза,
похожий на огромный бриллиант, сверкающий на солнце. Масиаш, внушающий любовь.
Масиаш, что крал чувства у самих богов
и разбрасывал их по всем восьми сторонам света. Масиаш, жених благословенных бризов.
Масиаш, пусть от тебя хотели придворной аристократичности, но в твоих глазах, в конце концов,
всегда качались густолиственные тени Падрона (35).
Масиаш, кто пел в полный голос
на романских языках и альхамьядо (36),
Масиаш, мечтатель, грезивший обо всём
и пробуждавшийся от грёз с горьким привкусом безнадёжности.
Все мечты ─ самые прекрасные, самые печальные, самые бесполезные. Заключённый в своей башне, Масиаш,
одна ностальгия теперь вторит твоим напрасным балладам.
3.11.06
==================================================================================
33. Масиаш (прибл. 1340-1370) был галисийским трубодуром и одним из последних галисийских средневековых поэтов. Трубадуры Пиренейского полуо́строва — в узком смысле: представители придворной знати и благородных семейств, слагавшие песни в духе традиции провансальских трубадуров на галисийско- португальском или провансальском языках; в широком смысле — представители всех сословий иберийских королевств конца XII — середины XIV веков.
34. Троваш – песни трубадуров.
35. Падрон (исп. Padrón) — город и муниципалитет в Испании.
36. Альхамья́ до (от исп. aljamiado «записывать романскую речь арабскими буквами» и порт. aljamia — ломаный язык мавров на Иберийском п-ве) — получивший распространение в Средние века метод записи и передачи индоевропейских языков преимущественно христианских народов с помощью арабского алфавита.
Macias, Canto I
Sem casa e sem esperança,
aprisionado de amor na sua torre, Macias o Triste canta a desdita de ser homem e ser divino.
A sua voz toca as árvores que lindam os muros e as ameias, toca-as como um alaúde entristecido
que s soubesse as notas dessa melodia inútil e desesperada. As suas cançes não comoveram quem ele sempre amou.
As trovas que repetiu, sob os novembros duros, desfê-las a rija invernia.
Pelas sete direcções do vento as repartiu a tempestade com a mão agreste do suão.
– O vento é alto como o frontão de um templo ─ ousavas dizer em versos melancólicos;
e o vento s vezes respondia-te.
Correste com esse vento e os lobos e os seres da floresta, lado a lado, clara luz da lua.
Viram-te os pássaros pelos caminhos do bosque, nas veredas pequenas que levam cidade.
Cantavas. Como sempre cantavas, tangendo as brisas e o galope dos dias.
Eras feliz? Quem sabe? Aquela por quem dedilhavas o vento não te ouvia. Cantavas, todavia, embevecido e breve,
como uma palmeira s, numa ilha, ou um lobo sem alcateia
ou um deus sem memria cado dos altos cumes. A tua voz entrava pelos prticos e pelas colunas.
As melodias tristes vogavam as madrugadas frias.
Nos teus olhos sorria uma luz, como a que havia em Maio,
quando os campos floriam e a chuva, se vinha, era ainda abençoada.
Eras então, Macias, um mar que os navios do tempo serenamente flutuavam.
Macias, o jovem.
Macias, o trovador da voz merencória.
Macias, o que correu com os cavalos à desfilada.
Macias, o livre, que afrontava os caminhos e dormia nos palheiros, que conhecia os goliardos e os eremitas,
Macias, que convivia os santos e dava bons dias aos peregrinos. As mulheres ofereciam a fruta e os beijos à beira dos caminhos e os povos desciam as colinas para te ouvir e ver passar.
Trazias as lendas e as histórias
e todos queriam conhecer-te e sentir-te.
Sentavas-te, com o vento ao lado, junto às ceifeiras e aos paisanos. Os segadores abandonavam a jorna para se sentar junto a ti.
Cantavas as baladas de Merlin, o Velho,
os amores impossíveis de Lancelot do Lago, as velhas canções dos nibelungos,
os versos dos bardos do norte.
Sabias, como os provençais, as palavras e as artes e como eles soías bem trovar.
A tua voz convocava os deuses
e todos os anjos em silêncio se quedavam, a escutar-te. Eras então, Macias o prodigioso,
Macias, o mais livre dos livres,
Macias, o sem lar
mas cujo tecto era feito de todos os tectos e o colchão era toda a planície
e o alimento era todo o manjar e todos os manjares
e o amor era o amor todo que o mundo tivesse para dar
e o tempo era sempre toda a eternidade pelos séculos dos séculos e a voz era ainda e sempre a voz do vento e a voz da brisa
como um diamante imenso a refulgir de sol. Macias, o enamorado.
Macias, o que roubava o sentimento aos deuses e o esbanjava pelas oito partidas do mundo.
Macias, o noivo das brisas benfazejas. Macias, que quiseram cortesão e palaciano quando nos teus olhos, afinal,
só tinham lugar as frondosas sombras de Padrón. Macias, o que trovava à larga voz,
em romance e aljamia,
Macias, o sonhador que sonhava todos os sonhos
e acordava deles com o amargo gosto da desesperança.
Todos os sonhos ─ os mais belos, os mais tristes, os mais inúteis.
Na tua torre prisioneiro, Macias,
só a saudade ora acompanha as tuas baladas vãs.
3.11.06
Печальные стихи для Эзры Паунда
В клетке зверя, печально и одиноко, ты ─ Эзра (37),
стихов и песен солдат, голос заблудший, душа
там, над пылью, высоко,
исповедуется оградам, пролётам аркад.
Италия в скорби, византийский север отражён в витраже, ладони, протянутые хрупкой весне,
холодная судьба ─ когда участи нет уже, ни удачи, ни горя ─ ни жизни,
в этой голубизне.
Я был счастлив в Трасте́ вере (38),
слова оставляют метку,
сильный ветер над водами гонит волну, и окружают весталки
эту бедную клетку,
красавицы ─ бедную клетку в которой живёшь в плену. Матерь Долороза, дворец Дожей,
капители.
Летит с ветром и птицами луч твоего взора,
ещё с тобою стихи ─ нежные повелители, опьяняешься ими, это ─ твоя опора.
Проси о даре полёта проси соловья,
с собой унеси его светлый высокий путь, так день прощается, свет последний струя,
чтоб в самой глубокой мечте твоей отдохнуть.
Равнодушная ночь орхидей и гитар романская
сдержанная древняя
богиней сошла с пьедестала
симфония бризов, сбивает с пути их угар, рыдание их, от него душа твоя так устала.
О старый поэт, о печальный волк,
В страданьях напрасных и смутных давно поседелый, Ты соловью, пока он не смолк,
Старинной любовью омой старинное тело.
И когда рассвет раззвенится колоколами, как в дни чудесные, что не вернутся вспять, соловей легко ударит крылами
и полетит ─ меж твоими мечтами спокойно спать.
========================================================================
Э́зра Уэ́стон Лу́мис Па́унд (англ. Ezra Weston Loomis Pound, 1885 – 1972 гг.) — американский поэт, переводчик, литературный критик. Один из основоположников англоязычной модернистской литературы. За призывы к итальянцам к борьбе с силами англо-американских союзников во время Второй мировой войны Паунд был арестован в 1945 г., осуждён и заключён в военную тюрьму в Пизе. В тюрьме Паунд поначалу занимался переводом Конфуция на английский и писал «Пизанские песни». Однако через месяц заключения у него случился приступ, и он перестал узнавать людей, стал терять память и отказываться от еды. С 1945 по 1948 год Паунд находился в лагере для военнопленных в Пизе. В 1948 году был отправлен в Вашингтон, где был помещён в психиатрическую лечебницу. За время своего больничного заключения Паунд перевёл, в частности, «Книгу Песен», приписываемую Конфуцию, а также две пьесы Софокла. В 1958 году после многочисленных просьб о помиловании со стороны известных писателей Паунд был выпущен из больницы и вернулся в Италию. Последние годы он провёл в добровольном молчании.
38. Трастéвере – район узких средневековых улочек на западном берегу Тибра в Риме.
Poema triste para Ezra Pound
Na jaula de bicho triste e só
Ezra soldado de versos e de cantos Perdida a voz
a alma sobre o pó
às grades confessa seus agudos prantos Itália em dor bizantino norte
mãos abertas na primavera grácil
destino frio e triste de não haver mais sorte que a de não ser difícil
nem ser fácil
No Trastevere fui feliz
dizias antes
forte vento sobre as águas livres e cercam as vestais
as gentis bacantes
a exígua jaula em que ora vives O teu olhar vai com o vento com as aves
napolitano fado dolorosa mater permanecem-te os versos soberanos suaves neles bebe e se robustece o teu carácter
97
Pede ao rouxinol o dom do voo pede
e deixa os teus olhos nele até ao fim do mundo nesse dar-se o dia à luz que se despede
para ir jazer no teu sonho mais profundo Noite morna de orquídeas e guitarras latina
doce sóbria antiga
concertina de brisas em que desgarras o choro com que a tua alma se afadiga Ò poeta velho, ó lobo triste
soldado de penas vãs e vagas
ao rouxinol que para sempre viste
o corpo velho com velho amor afagas
e quando a madrugada vem gentil e quente como os dias de outrora tão risonhos
o rouxinol bate as asas levemente
e vai adormecer entre os teus sonhos
================================================================================
Фернанду Кабрита – известный в Португалии и за её пределами поэт, лауреат многочисленных премий. Его творчество органично дополняет наследие, оставленное выдающимися поэтами, писавшими на португальском. В книгу вошли стихотворения разных лет, представленные на языке оргинала, в переводах на русский язык Ирины Фещенко-Скворцовой, переводчицы Фернандо Пессоа («Книга непокоя» 2016 г. и др.) и других португальских поэтов.