Тонкая СРЕДА-2021-2(18) (к №18)
Тонкая опора
□□□
не обращайся ко мне камнем
тридцать семь уже скоро
а я по-прежнему
несущий
множество смертей
лиричный
множеством смертей
тридцать седьмого по(то)лка
общественного мнения о
обращающемся камнем
□□□
правда в долях
собственности
тяжёлых и хороших
сильных и слабых
в целом только доли правды
в целом всё неплохо
только вот расслаивается оно
□□□
небесный мужчина надел шляпу
дворовой беременной кошке
кошка замерла с высунутым кончиком языка
возле гогочущих мужиков
возле мясного магазина
на один пятибальный сигнал
сигнал — и небесный мужчина
распался
на точки
облако точек
которые соединяет глазами мальчонка с лопаткой
такой земной лопаткой
из восьми точек
которые
я не могу преодолеть
Предновогодний мандарин
… «она умрёт 7 февраля 2007 года»
сказала гид в прямом эфире из 2020-го.
О ком речь, не знаю,
слышал мельком:
что-то об историческом персонаже
то ли Польши,
то ли Чехии.
Но умер я́
в июле двадцатого
в энный раз.
Убивали
за то, что не пью,
медленно лишая работы, денег,
смакуя эффект,
за то, что не курю
/дышидышидышидышидышидыши!/
за то, что не уважил главу
семейства человеков.
Глава, к слову, как и полагается, женского рода.
Убивали метафорично, конечно,
как в детстве учились убивать из палок и веток.
Важно было не уметь
составлять договор, а уметь договариваться.
Не знаю, чего больше:
боли или...
...или не было
со мной никого на грани спора,
брошенному у кафе на Ленина, тридцать один.
...или вовсе не было никакого договора.
Не договорился с женой. Спал отдельно. Не договорил-
ся с работодателем. Уволился. Больше не хотел договаривать-
ся. Ни с кем. Ни о чём. Даже когда серьёзно заболел не стал договариваться с врачом. И так же серьёзно умер. Не стал договариваться со смертью. А ведь она предлагала. Разное. Она единственная, кому пришлось подстроиться.
Метафорично, конечно.
Стерва.
□□□
18 полос на тоненьких опорах,
дрожащие зрачки,
слезящиеся души.
Тебе уже малы штаны,
а мне малы города.
Больше нет, больше и не надо.
Видна одна сторона (где-то),
другая — не страна — гетто.
Другая смолится.
У другой безрадужный зрачок.
Брошюра «Тонкая опора».
Прошу.
□□□
Говорят, я врос в этот мир стихами,
так бывает, когда не замечаешь, но
вплетаешься в события,
появляются стихи
вегетативные.
Это странно (читай страшно)
жить
стихами
реагировать
стихами
не уметь говорить
стихами
находить и терять, потому что не надо
стихами
Ну вот, теперь люди знают и этот страх.
А ещё говорят, что поэзия обезличена,
что поэзия не прозрачна,
что поэзия болезнь,
что поэзия убивает.
Не как у Остен — любовь,
а просто — субъект.
А знаете, изображайте сухостой,
как пятиклашки — сказочных зверей.
Жгут
где-то кто-то крикнул «Горько!»
где-то там же дышит стройка
прохожу по карте «Тройка»
пешка новошахматного поля
который век я еду стоя
сберегательный маршрут
связан социальной лентой
плацкартом по спальному
в спальнике на боковой
сквозь пустую планету
здесь нет ни я, ни мы
но есть они, кто прут, ведут, и прочий жгут
на площади покрышки жгут
========================================================
Рославский-Нарышкин Павел Викторович родился и живёт в Москве. Окончил Московский государственный строительный университет. Работал архитектором-реставратором, дизайнером интерьеров. Участвовал в XXVII фестивале свободного стиха, IX литературном семинаре «ПарОм». Стихи опубликованы в электронном альманахе «Артикуляция», на сайтах Donum, «Полутона», в журналах «Нижний Новгород», «Северо-Муйские огни», в сборниках, выпущенных по итогам литературных семинаров и фестивалей. Автор книг стихов «Хроническая трезвость» (М.: «Стеклограф», 2020) и «Основы декодирования языка бессмысленных действий» (М.: «Грифон», 2021). Авторский сайт: https://roslavsky.ru